С Великой Победой!

[егерь]

Из дневников В. Гросмана:

 

Немецкого пленного везли в санитарном поезде. Чтоб спасти ему жизнь, нужно было переливание крови. Он закричал: «Найн, найн!» Не то боялся еврейской, не то не хотел славянской крови. Через 3 часа умер.

 

Оборона дрогнула, бойцы побежали. Батальонный комиссар с двумя револьверами в руках кричал: «Куда, куда, вперед, за Родину… Вашу в Христа бога мать!.. За Сталина, б…!» Бойцы повернули и вновь заняли оборону.

 

Боец, фамилии нет, известно, что был кучерявый, 12 дней ездил на санях, переодевшись в гражданскую одежду, по тылам немцев. В соломе у него были спрятаны миномет и мины. Открывал огонь, потом прятал миномет в солому. Немцев он встречал с песнями. Они его ни разу не заподозрили. Уедет от немцев, вытащит миномет и по ним же ударит.

 

Лейтенант Матюшко командует истребительным отрядом, задача которого истреблять немцев, засевших в хатах. Ворвавшись в деревню, истребители кидаются по хатам. Матюшко сказал: «Они у меня все бандиты, война эта в хатах бандитская». Случается, немцев душат руками.

 

Истребитель вошел в нашу хату и темным, быстрым своим взором окинул сидящих. И все поняли, он это делает по привычке человека, врывающегося в хату и убивающего. Лейтенант Матюшко тоже понял его взор и, смеясь, сказал: «Вот он один нас всех бы здесь укокошил!»

 

Курская магнитная аномалия мешает летчикам и артиллеристам, путает приборы. Магнитная аномалия пошутила над «катюшей», а «катюша» пошутила над нашей пехотой, накрыла передний край.

 

Утром на засыпанной снегом деревенской улице установили стол, покрытый красным сукном, выстроили танкистов из бригады полковника Хасина, началось вручение орденов. Все награжденные долгое время были в непрестанных боях, их строй похож на строй рабочих из горячего цеха: в рваных спецовках, в одежде, лоснящейся от масла, с черными, рабочими руками, и лица у всех типичные для рабочих. Награждаемого вызывают к столу, и он идет тяжело, с перевальцем, по глубокому снегу. «Поздравляю с высокой правительственной наградой!» «Служу Советскому Союзу!» — отвечают сиплые голоса русских, украинцев, евреев, татар, грузин. Рабочий интернационал на войне.

[TuMCoH]

А у нас дед получил Героя Советского Союза. Днепр форсировал и остался один из расчета миномета. Отбивался от фрицев один. Был ранен. Жаксыгулов Садык Шакелович. Вечная память. Вечная Слава!

[Михаил В.]

По матери, дед моряком бил фашистов на Чёрном море. После ранения в лёгкое, закончил войну почтальоном.  По отцу, дед трудился в тылу, на Ж/Д.

[TuMCoH]

В Казахстане началась кампания против георгиевской ленточки

 

Фото: РИА Новости

Группа казахстанских активистов назвала георгиевскую ленточку «символом колонизации» и призвала заменить ее небесно-голубыми ленточками, в цвет государственного флага страны. Использование георгиевской ленточки, как символа Победы в Великой Отечественной войне на самом деле символизирует «колонизацию Казахстана во времена царской России», заявил глава движения Ботагоз Зарыкханкызы в эфире «Радио Азаттык» (напрямую финансируется госдепартаментом США).

Активисты уже составили и направили письмо на имя Ахметжана Есимова, акима города Алматы. В послании они просят не организовывать раздачу георгиевских ленточки в канун празднования 70-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне, а заменить их ленточками небесно-голубыми, в цвет государственного флага Казахстана, передает Regnum.

Подписи под этим письмом поставили около 20 так называемых «гражданских активистов». При этом активисты используют детей школьного возраста для агитации запрета георгиевской ленточки.

Ранее стало известно, что в Киргизии также решили отказаться от георгиевских ленточек. Вице-мэр столицы Киргизии Айгуль Рыскулова заявила: «В этом году мы хотим использовать цвета киргизского флага — красный и желтый. Мы назвали ее ленточкой Победы».

В комментарии газете ВЗГЛЯД генеральный директор киргизского аналитического центра «Стратегия Восток–Запад» (Бишкек), политолог Дмитрий Орлов заявил, что отказ мэрии Бишкека использовать георгиевские ленточки в День Победы связан с геополитической борьбой вокруг Киргизии.

«В Киргизии действует целая куча западных неправительственных организаций. По данным МВД Киргизии, в республике зарегистрировано порядка 16 тысяч западных НПО. Точное их количество не смог назвать даже министр юстиции Киргизии, что показывает уровень контроля власти страны над этими организациями», — добавил Орлов.

 

Это 3.14здец ребята! Кучка уродов за зеленые бумажки предает память отцов дедов прадедов. Память всего народа. ПОЗОР!!!

 когда разрешат уже отстреливать таких мразей!

Прошу прощения за мой французский. Накипело.

[Archie]

 

Это 3.14здец ребята! Кучка уродов за зеленые бумажки предает память отцов дедов прадедов. Память всего народа. ПОЗОР!!!

 когда разрешат уже отстреливать таких мразей!

Прошу прощения за мой французский. Накипело.

 

Смывайте это говно

[Михаил В.]

ТиМСоН, к сожалению таких уродов и в России хватает. Особенно в столице. Соц. сети кишат русофобами и фашистами. В Грузии один падонок Георгиевскую ленту повязал в место шнурков. Теперь эта зараза в Казахстан пробралась. Просто срут в душу... Обидно...

[Sancho_Pansa_75]

А у нас дед получил Героя Советского Союза. Днепр форсировал и остался один из расчета миномета. Отбивался от фрицев один. Был ранен. Жаксыгулов Садык Шакелович. Вечная память. Вечная Слава!

 

Я из У-Ка(Восточный Казахстан Алтай) .Оба деда сибиряки.Один вернулся.Второй под Курской дугой без вести.А Я ПРОДОЛЖУ их дело.КОЛИ НАДО.Хоть где.

[TuMCoH]

Я из У-Ка(Восточный Казахстан Алтай) .Оба деда сибиряки.Один вернулся.Второй под Курской дугой без вести.А Я ПРОДОЛЖУ их дело.КОЛИ НАДО.Хоть где.

Поддерживаю!!!

[doker]

один мой знакомый любезно предоставил дневники своего покойного деда-фронтовика, который начал воевать в 43-ем в "черной пехоте".   место действия - только что освобожденный юг Украины за 4 месяца до форсирования Днепра в районе Херсона. кстати, командовал форсированием майор "дядя Вася" (легендарный Маргелов). читайте сами.

 

если интересно, и хотите продолжения - пишите в теме, выложу остальное.

[Jhonkin]

Лучше ниже дневника текст сразу, а то сложно читать.

 

 

Кстати, администраторам - спасибо за праздничную эмблему сайта. 

[doker]

Лучше ниже дневника текст сразу, а то сложно читать.

 

 

дневник мне дали на пару часов (семейная реликвия все-таки).

отсканировал и выложил как есть.

поверь, "в живую" гораздо хуже видно.

[Kordhard]

Я сегодня принял участие в открытии в Люберцах музея Великой Отечественной. Коллеги из Домодедово задарили нам несколько фрагментов недавно обнаруженного поисковиками самолёта И-16 Талалихина, которым он таранил немецкий бомбер.

По судьбоносному совпадению музей открылся в том самом здании, где находилась мотошкола, в которой я учился. Припарковал мот прямо на том самом месте, где ещё не так давно наворачивал круги, отрабатывая упражнения. И в дверях первым человеком, на которого я натолкнулся, оказался мой инструктор. Он, оказывается, помогал готовить экспозицию музея.

 

Так что мотоциклы и самолёты, два моих главных увлечения, в очередной раз сошлись в одной точке. Кстати, я никогда раньше не фоткался с генерал-лейтенантами авиации, а тут довелось!

[doker]

дневник в текстовом (пару вечеров ушло на "расшифровку").  Текст привожу без исправлений, как есть. наименования некоторых населенных пунктов немного искажены автором, некоторые населенные пункты ныне переименованы. Одним словом, что есть, то есть. читайте и прочувствуйте "энергетику" той эпохи.

 

 

   16 ноября. Вторник. 1943 село Молдова

   12 ноября вышли из Олешек /ныне Цюрупинск/.

   13 ночевать пришлось в пути.

   14 ночевали на Голой /пристани/

   15 в «Калигеях». За это время прошли Кардашинку, где нас разбили по группам, Малая Кардашинка, Голую Пристань, Калигеи, Михайловку, и заночевали в еврейских поселках

   Утром 16 ноября собрались все в одном поселке и, пройдя Молдавку, остановились, пока в Птаховке.

   Сейчас вечер, где будем ночевать пока не знаю. Ночь провел вместе с дядей Жорой.

   Сейчас утро 16 ноября сижу уже в 4 /-том/ поселке. Утром пойдём дальше в Ново Киевку. Отсюда осталось ещё 6 километров.

   19 ноября. Пятница. Нахожусь в АсканииНова. Сижу в конюшне, где и ночевал эту ночь. Вчера под вечер я отстал от колонны и сел на одну машину, которая и доставила нас сюда. Приехали мы сюда вечером и квартиры не нашли, так как везде стоят военные.

   Нас здесь 4 человека из Олешек. Сейчас поджидаем свою колонну. Вчера, когда мы шли в Чаплинку я видел убитого в канаве у дороги. Этот человек был уже наполовину раздет и в немецкой форме. Эта картина очень неприятно подействовала на меня. Дальше ещё видели уже совершенно раздетого. Около ……  кругом лежали трупы скота, но это всё же не то. Мне кажется, что труп лошади не убивает в нас веселость, так, как – человека потому, что мы не можем вообразить себя на его месте. Но когда увидишь человека, то очень легко поставить себя на его место, особенно зная, что идёшь в такое место, где легко тебя может убить, искалечить и в один миг превратить в ничто. А умирать ещё не хочется.

   Когда я выходил из дому, я собирался регулярно вести дневник, но сейчас это не всегда возможно. Нас ведут целый день и время свободного очень мало. На привалах очень трудно писать (мерзнут руки), а вечером, пока найдешь квартиру уже темно и у хозяев нет света при котором можно было бы писать или очень усталый стараешься скорее улечься и отдохнуть.

   Сегодня я кончил все свои продукты, а конца пути ещё не видно и продукты нам не выдают. У меня есть ещё дяди Жорин хлеб и если он меня сегодня не найдёт то придётся кончить и его /хлеб/. Дальше думаю пойти купить или выменять хлеба, а то придется и украсть. Вчера у кой кого спрашивали хлеба, но люди не продают, говорят, что у самих мало. Здесь местных жителей почти нет. Большинство военных и эвакуированных.

   Пишу уже далеко от Оскании, где и сам не знаю. Наша колонна так и не дошла до Оскании, её повернули назад нам пришлось вернуться назад. Наш лейтенант сказал нам, что надо идти в Крестовку, где и будут нас формировать. До Крестовки я прошел лишь половину пути, а другую я проехал на машине. В Крестовке мы посидели с полчаса и нас направили на Ново Натальевку. До места мы не дошли, а остановились на каком-то хуторе. Сейчас уже очень поздно и дальше идти уже не будем.

   21 ноября. Сижу в Маячкинском хуторе. Утро. Дальнейшего маршрута не знаем.

   Вчера нас разбили по группам и развели в разные стороны. От ребят узнал, что дядя Жора пошел с партией в Костогрызово. Нас, бывших в армии, и всех херсонских привели сюда, а остальных оставили в Ново-Натальевке.

   Продуктов уже совсем нет. Сегодня утром выпросил у тетки кружку молока и кусок хлеба. Пробовал украсть – ничего не выходит. Уже было протянул руку к горшку со сметаною, но остановился и начал рассуждать как это будет честно или нет. Так и не взял. Посмотрю, что будет дальше. Выпросить здесь очень трудно.

   24 ноября. Среда. Прошлую ночь провели в степи под соломой. Эту – в Новокиевке. Сюда мы приходим уже второй раз. Сегодня пойдём в Каланчак, а дальше куда и не знаю. Ходим мы грязные, голодные и не всегда есть где согреться.

Конца нашему бродяжничеству, и не предвидиться. Погода стоит дождливая, на дворе не то дождь, не то туман.

   Весь день просидели у одной тетки в хате – шел дождь и мы остались до завтра в Новокиевке. Пошли по хатах искать квартиру и хлеба и ничего не нашли. Пришлось вернуться нам на старую квартиру к деду. У деда заночуем и завтра пойдем уже по другому маршруту.

   В комнате у деда холодно, да и на еду мы не рассчитываем, так как нас обвинили в краже. Эту ночь мы ночевали втроем. Утром до нас зашло ещё 4 человека и кто-то забрал семена для посева. Вернулось нас двое, и весь гнев хозяек вылился на наши головы. Если бы не командир, который нас разводил вчера по квартирам, нам здесь не пришлось бы остаться.

   Настроение у меня совсем плохое, а тут ещё эта кража.

   Сначала я думал вести свой дневник регулярно, но теперь вижу, что прийдётся писать урывками и мало. Другой раз и хочется взяться за карандаш да некогда, а когда есть время не всегда есть желание писать. Вообще я вижу, что мой характер мало изменился с тех пор, как я уехал из Ялты. Начал я свой дневник бестолково, да и кончу, наверное, так же, как и первый, и второй.

   Сейчас я держусь, пока, одного алешковского человека: Павла Мельниченко.

   27. суббота. Вчера мы были в Костогрызовке, где отделили военнопленных и попавших в окружение и отправили в Гайманы. Там должна быть мандатная комиссия. С продуктами очень трудно. На квартиру устроиться также нелегко, сегодня будем ночевать вторую ночь в школе.

   28 ноября. Воскресенье. Сегодня утром был небольшой мороз. Вышли рано утром и идём целый день, отдыхая очень мало. Все спешат скорей дойти до Гайман. Осталось ещё километров двадцать.

   30 ноября. Вторник. Вчера мы пришли в Гайманы. Пришли после обеда усталые и голодные. Здесь нас построили и отобрали все немецкие вещи, документы, справки, выданные немецкими властями, и деньги, украинские и марки. Потом повели до кухни, где разбили по взводам и зачислили на довольствие. Потом развели по квартирам. Нас ночевало в одной хате пять человек. Хозяйка дала нам немного супу поужинать. Здесь мы увлеклись чесноком, который показался мне очень вкусной приправой до наших сухарей.

   Сегодня утром выдали нам буханку хлеба на шестерых и котелок баланды на двоих. Потом стали составлять списки, кто и как попал в плен, когда попал, где был освобожден красной армией, где родился, где жил.

   До обеда я залатал свой ватник и успел постричься. На обед нам выдали баланды (котелок на двоих) и потои отобрав связных, отправили на квартиры.

   Здесь, в Гайманах, мы пробудем, наверное, недели полторы так, как народу здесь очень много и никто ещё до сих пор не проходил комиссию в короткий срок.

   Я попал в 121 роту, третий взвод, четвертое отделение.

   Сейчас уже вечер, солнце только что село. Я пишу в кухне не подоконнике и все время гадаю угостит ли нас хозяйка варениками (она кончает их уже лепить) или нет. Правда я пока ещё сыт, но от вкусного не отказался бы.

   Погода эти два дня очень хорошая, ветер утих, земля просохла, так что ноги у меня сухие.

   Пора кончать, сегодня что то не пишится....

   6 декабря. Понедельник. За шесть дней только сейчас я выбрал время, чтобы записать несколько слов в свой дневник. За эти дни я чуть было не разорвал его, но … удержался от этого.

   Первого декабря попал в суточный наряд на кухню, где я за сутки наелся вволю баланды. Работы было мало, мешал только дождь (я носил на кухню воду).

   Второго вечером я прошел проверку. На следующее утро всез прошедших комиссию собрали, переписали наши адреса и вечером выпроводили из «Гайман» в Раденск. На дорогу нам выдали дневной паек и больше ничего. Эти три дня мы жили тем, что пришлось выпросить или выменять. Позавчера я променял катушку ниток за буханку хлеба и обед на двоих.

   Вчера Павел выпросил немного хлеба, а сегодня он променял свои перчатки за полбуханки хлеба, который мы до обеда поели.

   Сейчас я сижу в летней кухне в Малой Маячке, а он пошел на раздобутки. Когда вернется поедим и на завтра ничего не останется, если он сегодня ничего не достанет. Я думал променять сегодня полотенце, но за красноармейский хлеб пока не хочу, он у нас ещё есть.

   Завтра мы уже наверное будем в Раденске и оттуда попадем на фронт. Нас пошлют вероятно на Пойму. Сегодня мы встречали уже оттуда раненых, ещё даже не одетых в форму.

   Ботинки у меня почти уже совсем разлезлись, так что если не дадут новых мне придется очень трудно.

   14-го декабря. Вечер. Я уже в части. Сейчас мы только что пообедали, прийдя из бани. Уже вечер, темнеет.

   Из Маячки я вышел не 7-го, а 8-го декабря. Я ещё сидел за завтраком когда нас арестовал старшина. Мы отстали от части и просидели сутки в подвале погранзаставы. Арестовали нас за то, что кто-то обокрал кладовую. Нас задержали семь «человек».      

   Восьмого нас выпустили утром и на вечер мы пришли в Раденское. По дороге мы расстались с Павкой. Потом ещё двое отстало. Так что в Раденск пришло нас четверо.

   В Раденске с вечера нам выдали продукты на три дня и в три часа ночи нас отправили дальше. Мы стали догонять свою часть, которую и догнали лишь позавчера в селе Прогнои. Здесь нас разбили по ротам и расставили по квартирам. Сегодня утром я поработал немного на кухне и перед обедом пошли в баню. Там мы помылись, сделали дизинфекцию белья, в котором у меня уже завелось немало вош/ь/ и теперь отдыхаем.

   Уже темно писать, пора кончать.

   19-го декабря. Воскресенье. Времени выпадает очень мало. Все эти дни работаем с утра до позднего вечера. Все время ждал пока будет свободное время днем и не дождался, пишу вечером при свете коптилки. Пятнадцатого мы чистили старые окопы, их очень заносит ветром так, как здесь один песок. Шестнадцатого – косили камыш. Семнадцатого с утра принимали присягу, а после обеда носили камыш на берег моря (оно здесь очень близко). Вчера косили камыш и носили на берег, вечером копали окопы.

   Сегодня до обеда косили камыш и носили его на берег, после обеда были политзанятия и строевая подготовка.

   После политзанятий мне дали анкету для поступления в комсомол, но не знаю примут ли меня или нет.

   Пока наша часть стоит в обороне. Наша задача: не допустить высадки десанта на берег.

   Из последнего пополнения нас попало в одну роту (четвертую) всего тринадцать человек. Мы пока ещё в караул не ходим и особых обязанностей не несем, только работаем, лишь бы день до вечера, и, ночью охраняем сами себя.

   Я уже немного научился косить камыш, которым мы оплетаем стенки окопов, чтобы они не осыпались. Сегодня, правда, разрезал себе большой палец правой руки, когда точил резак и немного простудился, а в остальном дела идут хорошо. Мы получаем приварок три раза в день, 800 гр. Хлеба и водку 100 гр. На день. Сегодня дали ещё и селедки.

   22 декабря. Среда. Прогной. Ночь с двадцатого на двадцать первое патрулировал по берегу моря, а эту ночь шли из Покровки в Прогной. Вчера весь день провели на политзанятиях, а вечером нам приказали собраться и выступить. На наше счастье с вечера пошел ещё снег и мы пришли сюда совершенно мокрые.  Мне, правда, много помогла шинель, которую я получил с большим трудом дней пять назад. Она хотя и старая и рваная, но всё же много помогает. Ботинки разлазятся, особенно левый, так что я всю дорогу шел с мокрыми ногами.

   Сейчас уже день, сколько будем стоять здесь и куда пойдём, пока неизвестно. Ребята все спят я также думаю сейчас лечь.

   Хотел бы записать много, но устал и хочу спать.

[shaman1968]

Мой дед Репин Федор, танкист пропал без вести. Вечная ему память. Спасибо им за все что они сделали для нас. Мы никогда не забудем их подвиг.

[егерь]

2 мая 1945 г. пал Берлин

[егерь]

17. Записная книжка

Весна 1945 года. Бои за Берлин

 

Берлинские дачи. Все тонет в цветах — тюльпаны, сирень, декоративные розовые цветы, яблони, сливы, абрикосы. Поют птицы: природе не жалко последних дней фашизма.

 

В городке Ландсберге под Берлином на плоской крыше дети играют в войну. В Берлине доколачивают в эти минуты немецкий империализм, а здесь с деревянными мечами, пиками мальчишки с длинными ногами, стрижеными затылками, белокурыми челками пронзительно кричат, пронзают друг друга, прыгают, дико скачут. Здесь рождается новая война.

Это вечно, это неистребимо.

 

Шоссе на Берлин. Толпы освобожденных. Идут сотни бородатых русских людей — крестьян, с ними женщины и много детей. На лицах русобородых дядек и истовых старцев выражение мрачного отчаяния. Это старостат, полицейская сволочь, которая добежала до Берлина и теперь вынуждена быть свободной. Говорят, что Власов в Берлине участвует со своими людьми в последних боях.

 

Идет из Берлина старушка-странница, в платочке, ну точно на богомолье, богомолка среди русских просторов; на плече ее зонтик, на котором под ушко поддета огромная алюминиевая кастрюля.

 

Чем ближе к Берлину, тем больше похоже на Подмосковье.

 

В стрелковом корпусе. Комкор генерал Рослый. Корпус воюет в центре Берлина. У Рослого две таксы (веселые ребята), попугай, павлин, цесарка все они путешествуют вместе с ним. У Рослого в штабе веселое оживление — он говорит: «Теперь страх не перед противником, а перед соседом», с хохотом рассказывает: «Я приказал поставить сгоревшие танки, чтобы не дать соседу вырваться к рейхстагу и имперской канцелярии. В Берлине нет большего уныния, чем когда узнаешь, что у соседа успех».

 

День у Берзарина в кабинете. Сотворение мира. Немцы, немцы бургомистры, директора берлинского электричества, берлинской воды, канализации, метро, трамваев, газовой сети, фабриканты, деятели. Здесь в кабинете они получают назначения. Вице-директора становятся директорами, начальники районных предприятий становятся всегерманскими воротилами.

Шарканье ног, приветствия, шепот.

[егерь]

Второе мая. День капитуляции Берлина

Это трудно описывать. Чудовищная концентрация впечатлений. Огонь, пожары, дым, дым, дым. Гигантские толпы пленных. Лица полны трагизма, на многих лицах видна печаль, не только личного страдания, но и страдания гражданского: этот пасмурный, холодный и дождливый день, бесспорно, день гибели Германии. В дыму среди развалин, в пламени, среди сотен трупов, устилающих улицы. Трупы, раздавленные танками, выдавлены, как тюбики, почти все сжимают в руках гранаты и автоматы — убиты в бою. Почти на всех убитых коричневые рубахи — это активисты партии, оборонявшие подступы к рейхстагу и к новой имперской канцелярии.

 

Пленные — полиция, чиновники, старики и рядом школьники, почти дети. Многие идут с женами, красивые, молодые женщины, некоторые смеются, поддерживают бодрость мужей. Один молодой солдат с двумя детьми — мальчик и девочка, второй упал, не может встать, плачет. Население нежно к ним, на лицах тоска, поят их водой, суют им хлеб.

 

Мертвая старуха, прислонив к стене голову, подстелив матрац, сидит у парадной двери, на лице выражение спокойной и прочной тоски, с этой тоской она умерла.

 

В грязи дороги детские ножки в туфельках и чулочках — по-видимому, снаряд или танк раздавил (девочка).

 

Капитуляции запросили ночью по радио. Приказ генерала, командующего гарнизоном: «Солдаты! Гитлер, которому вы присягали в верности, покончил самоубийством».

 

Я видел последние выстрелы в Берлине. Группы СС, засевшие в доме на берегу Шпрее, неподалеку от рейхстага, отказались сдаться. Огромные пушки били кинжальным, желтым огнем по зданию, и все утонуло в каменной пыли и черном дыму.

[егерь]

Рейхстаг. Огромно, мощно. В вестибюле бойцы разводят костры, гремят котелками, вскрывают штыками банки консервированного молока.

 

Памятник победы — Зигалее, колоссальные здания, бетонные крепости, пульты ПВО Берлина. Здесь был штаб обороны, геббельсовская резиденция. Говорят, здесь он вчера приказал отравить свою семью и погиб сам застрелился. Лежит его обгорелое тельце, протез, белый галстук.

 

Колоссальность победы. У огромного обелиска стихийный праздник. Броня танков не видна под грудами цветов и красных полотнищ.

 

Стволы орудий расцвели цветами, как стволы весенних деревьев.

Все пляшут, поют, хохочут. В воздух летят сотни цветных ракет, все салютуют очередями из автоматов, винтовочными, пистолетными выстрелами.

(Потом я узнал, что многие из праздновавших были живыми мертвецами, они выпили страшную отраву из бочек с технической смесью в Тиргартене — яд начал действовать на третий день и убивал беспощадно.)

 

Бранденбургские ворота заложены на 2–3 метра от земли древесными стволами и песком. В просветы, как в раме, видна потрясающая панорама горящего Берлина. Такой картины даже я не видел, хотя насмотрелся на тысячи пожаров.

 

Барахольство. Бочки, кипы мануфактуры, ботинки, кожи, вино, шампанское, платье — все это везут и тащат на плечах.

Немцы. Некоторые необычайно общительны и любезны, другие угрюмо отворачиваются. Много плачущих молодых женщин.

 

Новая имперская канцелярия. Это чудовищный крах режима, идеологии, планов, всего, всего… Гитлер капут…

 

Кабинет Гитлера.Кресло и стол Гитлера. Огромный металлический глобус, сокрушенный и смятый, штукатурка, доски, ковры — все смешалось. Это хаос. Сувениры, книги с дарственными надписями фюреру, печатки и пр. Зал приемов. Гигантский вестибюль, по которому, падая, учится кататься на велосипеде смуглый широкоскулый молодой казах.

 

Зоологический сад — тут шла битва. Разрушенные клетки. Трупы мартышек, тропических птиц, медведей. Остров гамадрилов, малютки, подцепившиеся к материнским животам крошечными ручками.

 

Разговор со стариком, он ходит за обезьянами 37 лет. В клетке труп убитой гориллы.

Я. Она была злой?

Он. Нет, она только сильно рычала. Люди злей.

 

На скамейке немецкий раненый солдат обнимает девушку, сестру милосердия. Они ни на кого не глядят. Мир для них не существует. Когда спустя час я прохожу снова мимо них, они сидят в той же позе. Мир не существует, они счастливы...

.

[Neofitus]

Небольшая история,не героическая-скорее сантиментальная,но за достоверность ручаюсь.
Моя бабушка Иванова Екатерина Самсоновна родилась в Петербурге в 1910г,но,по ряду причин,детство и молодые годы провела в Костромской губернии-результат:три класса образования,неистребимый местный говорок и крепкая вера в Бога...
В Ленинграде она оказалась после раскулачивания семьи,немало помыкалась-с таким-то багажом за плечами,но тот,в существовании кого она никогда не сомневалась,её хранил и стала бабушка кондуктором на 36 маршруте трамвая(существует по сей день:пл.Репина-Стрельна). С такой анкетой и образованием перспектива роста не существовала,если бы не война...
Кто помнит фильм,,Блокада'',а именно сцену на трамвайном кольце-так это правда(конечно драматизированная)и происходило это в Стрельне,ставшей передним краем обороны Ленинграда.И повезли трамваи туда-живых и здоровых солдат,а обратно раненых до госпиталя.К концу лета вагоновожатых мужчин в трампарке не осталось и пришлось тридцатилетней Екатерине,не подозревавшей о,,направленном движении электронов'',самой встать за контроллер-это был звёздный час для неё,сродни перелёту Чкалова! Пока в контактной сети присутствовали эти электроны бабушка возила солдат-туда много и здоровых,обратно-мало и раненых.Когда трамваи окончательно встали случайные вагоновожатые стали никому не нужны и не могли рассчитывать на рабочую карточку,а 125гр.блокадного хлеба по иждивенческой-верная смерть...Но Бог хранил Екатерину,получившую похоронку на мужа к началу самой страшной блокадной зимы,её взяли прачкой в тот самый госпиталь,куда она перевезла столько раненых бойцов...
Всю блокаду Екатерина Самсоновна оставалась в Ленинграде,получила медаль,,За оборону Ленинграда'',по окончании войны вернулась в трамвайный парк на тот же маршрут-опять кондуктором,а после моего рождения в 1965г.вышла на пенсию.

Однако это не всё...

В 1944г.в госпитале,где трудилась бабушка,лечился солдат по имени Дмитрий,а может Дмитро,потому что был он с Украины,прилично за 40,жена и дети в оккупации,сам на Ленинградском фронте-это мой дед и всё,что о нём известно мне...Таким незамысловатым образом в марте 45го появилась на свет моя мама.

Если бы не грех молодой вдовы и женатого солдата,не было бы и меня...

Такая вот невыдуманная история.

[Alexey Yarik]

Я из У-Ка(Восточный Казахстан Алтай) .Оба деда сибиряки.Один вернулся.Второй под Курской дугой без вести.А Я ПРОДОЛЖУ их дело.КОЛИ НАДО.Хоть где.

Поддерживаю! За правое дело, на защиту родной земли встанет любой нормальный патриот своей Родины!